Каждому свое красиво. (Цицерон)/ - Так что, может? - Может может, а может и не может.../Ты не понял ничего! (с)
Вот с этой заявкиwww.diary.ru/~sherlockfest/p164255823.htm началась моя авторская деятельность, как фикрайтера. Хотя это, конечно, громко сказано, просто узрев эту заявку на фесте, я моментально увидела кино в своей голове и тут же записала его в тетрадку. Долго боялась выкладывать, а потом решила, что анонимно все-таки не так страшно. И выложила. Вот он, мой самый первый в жизни фанфик. Правда, его обещались отбетить, но что-то глухо в эфире. Выложу пока так. А заодно и шапку оформлять потренируюсь. Может, у беты совесть проснется. 
С названиями у меня прямо беда. Никак не придумываются. Пусть будет так:
Название: Бойся своих желаний.
Автор: Я
Бета: Все тот же. Где-то он есть. Безусловно.
Пейринг: Шерлок/Джон
Рейтинг: Неуверена, но наверное R
Жанр: Ангст, драма.
Предупреждение: AU, ООС, смерть персонажа.
Эти сны преследовали меня всю мою сознательную жизньЭти сны преследовали меня всю мою сознательную жизнь. В детстве я просыпался среди ночи с криками и плачем, и мама брала меня на руки, крепко прижимала к себе, и шептала что – то успокаивающее. А я все причитал: «Мама, я боюсь огня…». Мать сжимала меня так, что мне было больно, но я не жаловался. Я чувствовал, как ее тело содрогается от сдерживаемых рыданий и, постепенно успокаиваясь, засыпал. Мой отец стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и намертво сжав челюсти. За всю жизнь я не слышал от него ни одного слова утешения. Я боялся огня. Ведь меня сжигали почти каждую ночь.
Я хотел быть таким, как все. Гонять на велосипеде, играть в футбол с друзьями, таскать яблоки из соседских садов… Я так отчаянно хотел обогнать задаваку Билли и придти к финишу первым, что взлетел вместе со своим велосипедом, пролетел над головой Билли, и приземлился прямо на финишной черте. Меня никто не стал догонять. На школьных соревнованиях я так искренне желал победы своей футбольной команде, что игроки команды противников один за другим начали выбывать из строя с вывихами и переломами ног. Когда я решился залезть в чужой сад, меня, конечно же, поймали. Мистер Томсон схватил меня за ногу, я жутко испугался и, неожиданно для себя, оказался в своей комнате. Меня трясло, как в лихорадке, а сердце колотилось где – то в горле, мешая мне дышать. Рука у мистера Томсона отнялась, почернела, и ее пришлось ампутировать.
Когда я об этом узнал, у меня случилась настоящая истерика, от которой тряслись стены нашего дома и взрывались электроприборы. Я плакал, кричал «не хочу» и «за что мне это» так сильно и громко, что стеклянные кувшины и вазы разлетались вдребезги. Тогда отец заткнул меня заклинанием и сказал: «Ты должен гордиться, глупый мальчишка! Ты потомок великих колдунов, ведущих свой род от самого Мерлина! Твои предки сумели сохранить свое наследие на протяжении многих веков. Твой великий прапрадед сумел вырваться живым из Челмсфорда! Потому, что в отличие от многих иных, сгоревших на кострах инквизиции, он был истинным Избранным!» Я сбросил отцовскую печать немоты простым движением головы: «Очень жаль, что так получилось. Может, если бы на костре инквизиции сгорел именно он со своей чертовой книгой, то многие иные остались бы в живых.»
Отец старался научить меня, но я не хотел. Я хотел быть как все, но у меня не получалось. И я стал таким, как есть.
У Гарриет с этим было проще. Она пользовалась Силой, так же просто, как собственным голосом. Однажды прочтенные заклинания и рецепты намертво оседали у нее в голове. Она без зазрения совести черпала энергию из окружающего мира. Нужные ей предметы летели к ней через весь дом, стоило ей только подумать о них. Нужные ей люди становились послушными рабами, стоило ей взглянуть им в глаза.
Отец и ее старался научить, но ей это было не нужно. Она хотела быть сильной, не такой как все. И у нее это отлично получалось. Она страшно гордилась собой, и она потеряла контроль.
Мне было шестнадцать лет, когда в парке нашли распятого на дереве парня с начисто содранной кожей. Я знал его. Это был однокурсник Гарри. Один из немногих, кто не поддавался ее чарам. Его звали Уоррен, Гарри была в него влюблена.
Я стоял в толпе людей, обсуждавших зверское убийство молодого человека, но видел не обезображенное тело на дереве, не желтые ленты, не полицейских, а столб, объятый пламенем и толпу беснующихся существ с перекошенными от ненависти лицами, с распяленными в крике ртами и с факелами в руках. Огонь. Огонь вокруг меня и внутри меня. Что же я никак не сгорю?
После этого Гарри потухла. Ее ярко–рыжие кудри стали тусклыми безжизненными прядями. И, вместо эликсира из галамарии, она все чаще стала прикладываться к бутылке с виски. А я продолжал гореть каждую ночь. И, хотя я больше не кричал, мать приходила ко мне на рассвете. Сидела у изголовья и крепко, до боли, сжимала мою руку. Я прислушивался к ее всхлипам, чувствовал ее вздрагивающее тело, и, засыпая, смутно слышал какие– то странные слова: «Отче наш…» Она звала отца? Зачем? Ведь он никогда не сказал мне ни слова в утешение.
После школы я поступил в Бартс. Что это был за порыв? О чем я только думал? Что, спасая жизни, я искуплю свои грехи? Грехи Гарри, отца, своего проклятого прапрадеда, самого Мерлина? Смешно. Я хотел сгореть. И я сгорел. В Афганистане, среди раскаленных песков и камней кошмары мне больше не снились. Мои сны стали явью, только и всего. Когда боевики напали на госпиталь, я отдал последние силы, защищая людей. Я уже был готов умереть, но мои коллеги вырвали меня из холодных объятий небытия и ввергли в мир яростного солнца.
Я вернулся в Лондон. Ко мне вернулись мои сны, правда, слегка видоизмененными. Вместо костров инквизиции - потоки беспощадного солнечного света, вместо факелов – взрывы, вместо безумных горожан – умирающие солдаты. Во сне я жил, наяву был мертв. Я хотел не быть и ходил к психотерапевту.
Гарри говорила, что все образуется.
- Все наладится, - говорила она. - Вот я живу, работаю, меня бросила жена и я спиваюсь. Все, как у людей. Выпей, малыш, продай эту чертову книгу и купи много виски. Стань человеком, женись. Хотя нет. Не женись. Знаешь почему? – говорила Гарри стоя на коленях перед мои креслом. – Потому что такие, как мы не должны размножаться. Ее губы скользили по моей шее, лицу, задевали ресницы и губы. - Не должны понимаешь? Мой любимый, единственный, мой милый проклятый брат!
- Да, я тебя понимаю, моя единственная, любимая, безумная сестра.
Гарри отдала мне телефон, который ей подарила Клара, чтобы я был на связи, как принято у людей. Она мне ни разу не позвонила.
Когда я впервые увидел тебя, мое сердце дрогнуло. А я уж думал, что от него осталась только кучка пепла. Ты был самым обычным человеком, но говорил и делал такое, что под силу не всякому ведуну. Ты видел скрытое от глаз так легко и непринужденно. Без заклинаний и зелий, артефактов и пентаграмм! Ты потряс меня. Я стал твоим с первой же нашей встречи. Ты говорил мне что – то, но я понял только то, что ты хочешь, чтобы я пошел с тобой. О да!
Потом я познакомился с твоим заклятым врагом. Ах, Майкрофт! Вы так стараетесь произвести на меня неизгладимое впечатление. Видеокамеры, черная машина, невероятная Антея, заброшенный склад… Не нужно. Я и так вас никогда не забуду. Я чувствую запах вашей крови. Его крови. Я вижу, вы действительно заботитесь о нем. Но сколько на вас шелухи, наносного, чужого! Вам повезло, что вы любите его. В противном случае вы бы стали и моим заклятым врагом.
Следуя за тобой в погоне за такси, я так сильно желал не отстать от тебя, что совершенно перестал хромать. Потом ты исчез из квартиры и я, забыв все, чему учил меня отец, ехал за тобой в такси с дурацким ноутбуком в руках. Я умирал от страха за тебя. По воздуху было бы быстрее, но вертолетом я не обзавелся, а плоти некрещеного младенца так и не отведал. Я видел, как таблетка в твоей руке мерцает тревожным светом. Там был яд, а ты подносил ее к своим губам. Я так отчаянно хотел спасти тебя!
Ты сказал, что нужно стереть следы пороха с моих пальцев. Это меньше всего волновало меня в тот момент. Впервые в жизни я чувствовал что – то кроме жара костров и всепоглощающей пустоты. Когда мы вернулись домой из китайской забегаловки, ты, довольный и счастливый, уснул прямо на диване в гостиной, а я, полюбовавшись немного твоим безмятежным лицом, отправился к себе. В ту ночь это случилось впервые. Я думал о тебе. Я так хотел тебя! Отчаянно. Я плавал между сном и явью, как вдруг дверь моей комнаты приоткрылась и что – то проскользнуло внутрь. Я подумал, что это ты, ведь кроме тебя и меня никого в квартире не было. Я протянул к тебе сою правую руку и вдруг почувствовал, что та светлая сила, которую дал мне ты, уходит из моего тела и вливается в существо, стоявшее у моей кровати. У него были твои глаза и волосы, твоя улыбка. Я протянул к нему обе руки, и оно влилось в мои объятия. Я знал, что это не ты, но не мог остановиться. Твои глаза, твое тело…
- Шерлок, Шерлок, - шептал я в исступлении. Существо стонало и извивалось в моих руках. Я чувствовал упругость кожи, вкус пота и слез. Завитки твоих волос обвивались вокруг моих пальцев черными змеями, твои глаза светились холодным, синим светом, а губы, развратно – красные, кривились в похабной ухмылочке. Нет, это не ты! Я в ужасе отпрянул от существа.
- Это я, я – Шшшееерлок! – змеиное шипение достигало моих ушей и превращалось в моей голове в низкий бархатный голос.
Существо откинулось на подушки и развело в стороны длинные стройные ноги, провело языком по пухлым губам, изогнулось и откинуло голову, открывая шею. Черные локоны взметнулись и опали, вспыхнув серебром в лунном свете.
- Ты - Шерлок?
- Да, чего ты ждешшшь?
Я больше не жду. Я беру его – тебя, отдаю ему все то, что предназначалось тебе и получаю взамен иллюзию счастья. Его ледяное семя обжигает мою кожу. Но мне не привыкать к боли.
Наутро я встал полностью разбитым, как и ты. Я был так увлечен своими воспоминаниями, что не стал доискиваться причин твоего подавленного состояния, ни темных кругов под глазами, ни синеватой бледности лица. Я ненавидел себя и любил тебя с неведомой мне до этих пор силой. Теперь я не хотел гореть, но горел в огне гораздо более жестоком, чем огонь чужой ненависти. Я горел в огне собственной страсти и порока. Нет, Шерлок, я не потревожу тебя. Не стану смущать твой разум и мучить твое тело. Сегодня ночью я вызвал суккуба. Этим и удовлетворюсь.
Ты становился все мрачнее и апатичнее. Я в своем безумии не понимал причины. Ах, отец, каким я был глупцом, когда не слушал тебя, мечтая о футболе. От общения с суккубом, я стал излучать настолько сильную сексуальную энергию, что на меня стали реагировать люди. Бедняжка Сара. Какое счастье, что ты успел спасти нас. Ее. Я решил, что она больше и не посмотрит в мою сторону, но нет! Она хотела меня. Я видел красные всполохи желания в ее ауре. Только строгое воспитание и неуверенность в собственной привлекательности удерживали ее в рамках пристойности.
Это натолкнуло меня на некоторые мысли. Впервые после смерти отца я обратился к книге. Все правильно. Влияние суккуба таково, что сексуальная энергия блокирует все остальные чакры. Я ходячий излучатель желания, концентрация похоти. Это ослабляет меня, но еще больше это ослабляет Шерлока потому, что: « Демон может принять телесную оболочку, вселяясь в другого человека и используя его энергию и жизненные силы, в моменты, когда тот наиболее уязвим. Спит или находится без сознания». Адская тварь никогда не приходила ко мне, когда Шерлок по ночам мучил скрипку или занимался своими экспериментами. Но всегда появлялась в моменты, когда в квартире наступала тишина, а значит, Шерлок забывался сном. Теперь все становится на свои места. Прости меня, Шерлок. Прости влюбленного безумца, ослепленного похотью, жалкого раба своей единственной страсти.
… Ты стоишь с пистолетом в руке. Я вижу тебя настоящего. Твоя аура разорвана в клочья, ты слаб, растерян, рассредоточен. Я все исправлю Я помогу тебе сделать все правильно. Медленно подхожу к Мориарти. Он косится на куртку с бомбой и слегка нервничает. Только слегка. Самоуверенная сволочь. Да, ублюдок! Ты будешь очень удивлен. Шерлок настороженно смотрит на меня своими невероятными глазами. Он не понимает. В кои - то веки не понимает.
Кто же создал тебя?! Ты прекрасен. Ни один демон Ада не сравнится с тобой. Ты соблазнителен, как сам Велиар. Я люблю тебя! Я заставляю тебя нажать на курок. Твои пальцы против твоей воли медленно сжимаются. В твоих глазах паника. Ничего. Все правильно. Так должно быть. Мертвец вернется в могилу и прихватит с собой еще одного плохого парня. Эй, Джимми! Будем гореть вместе. Какая – никакая, а все ж таки компания! Последним усилием я направляю взрывную волну на себя. Внутрь себя. Взрывчатки достаточно, чтобы сжечь, наконец, мое глупое сердце.
Лестрейд озабоченно смотрит на Шерлока. Погиб Джон. Единственный человек, к которому сумасшедший детектив был привязан. Погиб, защищая Шерлока. Сгорел, как спичка. От Джона не осталось даже обугленной головешки, в то время когда обгоревший труп Мориарти - вот он. Лестрейд тревожно заглядывает в глаза Шерлоку, что-то говорит, утешает?
- Я в порядке, - деревянным голосом. – Займитесь своими обязанностями, инспектор. Мне нужно домой.
Шерлок брел вдоль бортика бассейна. Перед глазами вновь и вновь встает картина взрыва. Как в замедленной съемке. Взметнувшийся столб огня постепенно набухает и разрастается, грозя стереть все на своем пути, но, в какой – то момент, останавливает свое движение и нереально втягивается в какую – то точку, куда – то, что Шерлок не может рассмотреть. И лишь после того, как вся огненная масса исчезла, Шерлок понял, что этой точкой был Джон, тело которого распадалось в прах прямо на его глазах.
Его ноги подкашивались, его трясло, как в лихорадке, а сердце билось где – то в горле, мешая дышать. Он даже и не заметил, как оказался на Бейкер – стрит, в комнате Джона. Оглянулся. Все так знакомо, хотя он никогда не заходил в эту комнату. Кровать, шкаф для одежды, прикроватный столик… Шерлок подошел к шкафу, открыл дверцу и вытряхнул оттуда всю одежду Джона. В дальнем углу он увидел деревянную коробку, покрытую непонятными символами. Шерлок взял ее и сел на кровать. Кровать пахла Джоном. Этот запах часто преследовал его во сне. Во сне ему казалось, что Джон рядом, очень – очень близко.
Положив коробку на колени, Шерлок пробежался по ней пальцами в поисках замка или защелки, но ничего не обнаружил. Он принялся более тщательно исследовать коробку, надавливая пальцами на разные символы, пока не напоролся на что – острое и не проколол палец.
- Ах, черт! – Шерлок отдернул руку, но крупная капля крови сорвалась и упала на коробку. Через секунду появилась щель, обозначающая крышку.
- До банального просто. За все надо платить, не так ли?
Откинув крышку, Шерлок обнаружил книгу. Большую и устрашающе древнюю. Он извлек книгу, устроил ее на коленях и раскрыл где – то посередине. Страницы были испещрены непонятными и странными значками. С непривычки глаза заволокло туманом, когда туман рассеялся, незнакомые символы стали превращаться в знакомые буквы и складываться в понятные слова.
« Чернокнижник – маг, создающий сущности и их вызывающий. Не работает с мертвыми и нежитью, а лишь использует магию для создания определенных сущностей и призыва разного рода существ (духов, демонов, богов).
- Не работает с мертвыми, не работает с мертвыми… Это нам не подходит, Джон, Что там дальше? – как в бреду шептал Шерлок, лихорадочно перелистывая страницы.
- Ах, вот оно! Растворение во Тьме. Некромагия и Некротика… Я нашел, Джон! Я нашел!
А это мое картинко. Илюстрация к первому исполнению по данной заявке, которое мне очень понравилось.
спрячу под кат, потому что там голые люди
С названиями у меня прямо беда. Никак не придумываются. Пусть будет так:
Название: Бойся своих желаний.
Автор: Я
Бета: Все тот же. Где-то он есть. Безусловно.
Пейринг: Шерлок/Джон
Рейтинг: Неуверена, но наверное R
Жанр: Ангст, драма.
Предупреждение: AU, ООС, смерть персонажа.
Эти сны преследовали меня всю мою сознательную жизньЭти сны преследовали меня всю мою сознательную жизнь. В детстве я просыпался среди ночи с криками и плачем, и мама брала меня на руки, крепко прижимала к себе, и шептала что – то успокаивающее. А я все причитал: «Мама, я боюсь огня…». Мать сжимала меня так, что мне было больно, но я не жаловался. Я чувствовал, как ее тело содрогается от сдерживаемых рыданий и, постепенно успокаиваясь, засыпал. Мой отец стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и намертво сжав челюсти. За всю жизнь я не слышал от него ни одного слова утешения. Я боялся огня. Ведь меня сжигали почти каждую ночь.
Я хотел быть таким, как все. Гонять на велосипеде, играть в футбол с друзьями, таскать яблоки из соседских садов… Я так отчаянно хотел обогнать задаваку Билли и придти к финишу первым, что взлетел вместе со своим велосипедом, пролетел над головой Билли, и приземлился прямо на финишной черте. Меня никто не стал догонять. На школьных соревнованиях я так искренне желал победы своей футбольной команде, что игроки команды противников один за другим начали выбывать из строя с вывихами и переломами ног. Когда я решился залезть в чужой сад, меня, конечно же, поймали. Мистер Томсон схватил меня за ногу, я жутко испугался и, неожиданно для себя, оказался в своей комнате. Меня трясло, как в лихорадке, а сердце колотилось где – то в горле, мешая мне дышать. Рука у мистера Томсона отнялась, почернела, и ее пришлось ампутировать.
Когда я об этом узнал, у меня случилась настоящая истерика, от которой тряслись стены нашего дома и взрывались электроприборы. Я плакал, кричал «не хочу» и «за что мне это» так сильно и громко, что стеклянные кувшины и вазы разлетались вдребезги. Тогда отец заткнул меня заклинанием и сказал: «Ты должен гордиться, глупый мальчишка! Ты потомок великих колдунов, ведущих свой род от самого Мерлина! Твои предки сумели сохранить свое наследие на протяжении многих веков. Твой великий прапрадед сумел вырваться живым из Челмсфорда! Потому, что в отличие от многих иных, сгоревших на кострах инквизиции, он был истинным Избранным!» Я сбросил отцовскую печать немоты простым движением головы: «Очень жаль, что так получилось. Может, если бы на костре инквизиции сгорел именно он со своей чертовой книгой, то многие иные остались бы в живых.»
Отец старался научить меня, но я не хотел. Я хотел быть как все, но у меня не получалось. И я стал таким, как есть.
У Гарриет с этим было проще. Она пользовалась Силой, так же просто, как собственным голосом. Однажды прочтенные заклинания и рецепты намертво оседали у нее в голове. Она без зазрения совести черпала энергию из окружающего мира. Нужные ей предметы летели к ней через весь дом, стоило ей только подумать о них. Нужные ей люди становились послушными рабами, стоило ей взглянуть им в глаза.
Отец и ее старался научить, но ей это было не нужно. Она хотела быть сильной, не такой как все. И у нее это отлично получалось. Она страшно гордилась собой, и она потеряла контроль.
Мне было шестнадцать лет, когда в парке нашли распятого на дереве парня с начисто содранной кожей. Я знал его. Это был однокурсник Гарри. Один из немногих, кто не поддавался ее чарам. Его звали Уоррен, Гарри была в него влюблена.
Я стоял в толпе людей, обсуждавших зверское убийство молодого человека, но видел не обезображенное тело на дереве, не желтые ленты, не полицейских, а столб, объятый пламенем и толпу беснующихся существ с перекошенными от ненависти лицами, с распяленными в крике ртами и с факелами в руках. Огонь. Огонь вокруг меня и внутри меня. Что же я никак не сгорю?
После этого Гарри потухла. Ее ярко–рыжие кудри стали тусклыми безжизненными прядями. И, вместо эликсира из галамарии, она все чаще стала прикладываться к бутылке с виски. А я продолжал гореть каждую ночь. И, хотя я больше не кричал, мать приходила ко мне на рассвете. Сидела у изголовья и крепко, до боли, сжимала мою руку. Я прислушивался к ее всхлипам, чувствовал ее вздрагивающее тело, и, засыпая, смутно слышал какие– то странные слова: «Отче наш…» Она звала отца? Зачем? Ведь он никогда не сказал мне ни слова в утешение.
После школы я поступил в Бартс. Что это был за порыв? О чем я только думал? Что, спасая жизни, я искуплю свои грехи? Грехи Гарри, отца, своего проклятого прапрадеда, самого Мерлина? Смешно. Я хотел сгореть. И я сгорел. В Афганистане, среди раскаленных песков и камней кошмары мне больше не снились. Мои сны стали явью, только и всего. Когда боевики напали на госпиталь, я отдал последние силы, защищая людей. Я уже был готов умереть, но мои коллеги вырвали меня из холодных объятий небытия и ввергли в мир яростного солнца.
Я вернулся в Лондон. Ко мне вернулись мои сны, правда, слегка видоизмененными. Вместо костров инквизиции - потоки беспощадного солнечного света, вместо факелов – взрывы, вместо безумных горожан – умирающие солдаты. Во сне я жил, наяву был мертв. Я хотел не быть и ходил к психотерапевту.
Гарри говорила, что все образуется.
- Все наладится, - говорила она. - Вот я живу, работаю, меня бросила жена и я спиваюсь. Все, как у людей. Выпей, малыш, продай эту чертову книгу и купи много виски. Стань человеком, женись. Хотя нет. Не женись. Знаешь почему? – говорила Гарри стоя на коленях перед мои креслом. – Потому что такие, как мы не должны размножаться. Ее губы скользили по моей шее, лицу, задевали ресницы и губы. - Не должны понимаешь? Мой любимый, единственный, мой милый проклятый брат!
- Да, я тебя понимаю, моя единственная, любимая, безумная сестра.
Гарри отдала мне телефон, который ей подарила Клара, чтобы я был на связи, как принято у людей. Она мне ни разу не позвонила.
Когда я впервые увидел тебя, мое сердце дрогнуло. А я уж думал, что от него осталась только кучка пепла. Ты был самым обычным человеком, но говорил и делал такое, что под силу не всякому ведуну. Ты видел скрытое от глаз так легко и непринужденно. Без заклинаний и зелий, артефактов и пентаграмм! Ты потряс меня. Я стал твоим с первой же нашей встречи. Ты говорил мне что – то, но я понял только то, что ты хочешь, чтобы я пошел с тобой. О да!
Потом я познакомился с твоим заклятым врагом. Ах, Майкрофт! Вы так стараетесь произвести на меня неизгладимое впечатление. Видеокамеры, черная машина, невероятная Антея, заброшенный склад… Не нужно. Я и так вас никогда не забуду. Я чувствую запах вашей крови. Его крови. Я вижу, вы действительно заботитесь о нем. Но сколько на вас шелухи, наносного, чужого! Вам повезло, что вы любите его. В противном случае вы бы стали и моим заклятым врагом.
Следуя за тобой в погоне за такси, я так сильно желал не отстать от тебя, что совершенно перестал хромать. Потом ты исчез из квартиры и я, забыв все, чему учил меня отец, ехал за тобой в такси с дурацким ноутбуком в руках. Я умирал от страха за тебя. По воздуху было бы быстрее, но вертолетом я не обзавелся, а плоти некрещеного младенца так и не отведал. Я видел, как таблетка в твоей руке мерцает тревожным светом. Там был яд, а ты подносил ее к своим губам. Я так отчаянно хотел спасти тебя!
Ты сказал, что нужно стереть следы пороха с моих пальцев. Это меньше всего волновало меня в тот момент. Впервые в жизни я чувствовал что – то кроме жара костров и всепоглощающей пустоты. Когда мы вернулись домой из китайской забегаловки, ты, довольный и счастливый, уснул прямо на диване в гостиной, а я, полюбовавшись немного твоим безмятежным лицом, отправился к себе. В ту ночь это случилось впервые. Я думал о тебе. Я так хотел тебя! Отчаянно. Я плавал между сном и явью, как вдруг дверь моей комнаты приоткрылась и что – то проскользнуло внутрь. Я подумал, что это ты, ведь кроме тебя и меня никого в квартире не было. Я протянул к тебе сою правую руку и вдруг почувствовал, что та светлая сила, которую дал мне ты, уходит из моего тела и вливается в существо, стоявшее у моей кровати. У него были твои глаза и волосы, твоя улыбка. Я протянул к нему обе руки, и оно влилось в мои объятия. Я знал, что это не ты, но не мог остановиться. Твои глаза, твое тело…
- Шерлок, Шерлок, - шептал я в исступлении. Существо стонало и извивалось в моих руках. Я чувствовал упругость кожи, вкус пота и слез. Завитки твоих волос обвивались вокруг моих пальцев черными змеями, твои глаза светились холодным, синим светом, а губы, развратно – красные, кривились в похабной ухмылочке. Нет, это не ты! Я в ужасе отпрянул от существа.
- Это я, я – Шшшееерлок! – змеиное шипение достигало моих ушей и превращалось в моей голове в низкий бархатный голос.
Существо откинулось на подушки и развело в стороны длинные стройные ноги, провело языком по пухлым губам, изогнулось и откинуло голову, открывая шею. Черные локоны взметнулись и опали, вспыхнув серебром в лунном свете.
- Ты - Шерлок?
- Да, чего ты ждешшшь?
Я больше не жду. Я беру его – тебя, отдаю ему все то, что предназначалось тебе и получаю взамен иллюзию счастья. Его ледяное семя обжигает мою кожу. Но мне не привыкать к боли.
Наутро я встал полностью разбитым, как и ты. Я был так увлечен своими воспоминаниями, что не стал доискиваться причин твоего подавленного состояния, ни темных кругов под глазами, ни синеватой бледности лица. Я ненавидел себя и любил тебя с неведомой мне до этих пор силой. Теперь я не хотел гореть, но горел в огне гораздо более жестоком, чем огонь чужой ненависти. Я горел в огне собственной страсти и порока. Нет, Шерлок, я не потревожу тебя. Не стану смущать твой разум и мучить твое тело. Сегодня ночью я вызвал суккуба. Этим и удовлетворюсь.
Ты становился все мрачнее и апатичнее. Я в своем безумии не понимал причины. Ах, отец, каким я был глупцом, когда не слушал тебя, мечтая о футболе. От общения с суккубом, я стал излучать настолько сильную сексуальную энергию, что на меня стали реагировать люди. Бедняжка Сара. Какое счастье, что ты успел спасти нас. Ее. Я решил, что она больше и не посмотрит в мою сторону, но нет! Она хотела меня. Я видел красные всполохи желания в ее ауре. Только строгое воспитание и неуверенность в собственной привлекательности удерживали ее в рамках пристойности.
Это натолкнуло меня на некоторые мысли. Впервые после смерти отца я обратился к книге. Все правильно. Влияние суккуба таково, что сексуальная энергия блокирует все остальные чакры. Я ходячий излучатель желания, концентрация похоти. Это ослабляет меня, но еще больше это ослабляет Шерлока потому, что: « Демон может принять телесную оболочку, вселяясь в другого человека и используя его энергию и жизненные силы, в моменты, когда тот наиболее уязвим. Спит или находится без сознания». Адская тварь никогда не приходила ко мне, когда Шерлок по ночам мучил скрипку или занимался своими экспериментами. Но всегда появлялась в моменты, когда в квартире наступала тишина, а значит, Шерлок забывался сном. Теперь все становится на свои места. Прости меня, Шерлок. Прости влюбленного безумца, ослепленного похотью, жалкого раба своей единственной страсти.
… Ты стоишь с пистолетом в руке. Я вижу тебя настоящего. Твоя аура разорвана в клочья, ты слаб, растерян, рассредоточен. Я все исправлю Я помогу тебе сделать все правильно. Медленно подхожу к Мориарти. Он косится на куртку с бомбой и слегка нервничает. Только слегка. Самоуверенная сволочь. Да, ублюдок! Ты будешь очень удивлен. Шерлок настороженно смотрит на меня своими невероятными глазами. Он не понимает. В кои - то веки не понимает.
Кто же создал тебя?! Ты прекрасен. Ни один демон Ада не сравнится с тобой. Ты соблазнителен, как сам Велиар. Я люблю тебя! Я заставляю тебя нажать на курок. Твои пальцы против твоей воли медленно сжимаются. В твоих глазах паника. Ничего. Все правильно. Так должно быть. Мертвец вернется в могилу и прихватит с собой еще одного плохого парня. Эй, Джимми! Будем гореть вместе. Какая – никакая, а все ж таки компания! Последним усилием я направляю взрывную волну на себя. Внутрь себя. Взрывчатки достаточно, чтобы сжечь, наконец, мое глупое сердце.
Лестрейд озабоченно смотрит на Шерлока. Погиб Джон. Единственный человек, к которому сумасшедший детектив был привязан. Погиб, защищая Шерлока. Сгорел, как спичка. От Джона не осталось даже обугленной головешки, в то время когда обгоревший труп Мориарти - вот он. Лестрейд тревожно заглядывает в глаза Шерлоку, что-то говорит, утешает?
- Я в порядке, - деревянным голосом. – Займитесь своими обязанностями, инспектор. Мне нужно домой.
Шерлок брел вдоль бортика бассейна. Перед глазами вновь и вновь встает картина взрыва. Как в замедленной съемке. Взметнувшийся столб огня постепенно набухает и разрастается, грозя стереть все на своем пути, но, в какой – то момент, останавливает свое движение и нереально втягивается в какую – то точку, куда – то, что Шерлок не может рассмотреть. И лишь после того, как вся огненная масса исчезла, Шерлок понял, что этой точкой был Джон, тело которого распадалось в прах прямо на его глазах.
Его ноги подкашивались, его трясло, как в лихорадке, а сердце билось где – то в горле, мешая дышать. Он даже и не заметил, как оказался на Бейкер – стрит, в комнате Джона. Оглянулся. Все так знакомо, хотя он никогда не заходил в эту комнату. Кровать, шкаф для одежды, прикроватный столик… Шерлок подошел к шкафу, открыл дверцу и вытряхнул оттуда всю одежду Джона. В дальнем углу он увидел деревянную коробку, покрытую непонятными символами. Шерлок взял ее и сел на кровать. Кровать пахла Джоном. Этот запах часто преследовал его во сне. Во сне ему казалось, что Джон рядом, очень – очень близко.
Положив коробку на колени, Шерлок пробежался по ней пальцами в поисках замка или защелки, но ничего не обнаружил. Он принялся более тщательно исследовать коробку, надавливая пальцами на разные символы, пока не напоролся на что – острое и не проколол палец.
- Ах, черт! – Шерлок отдернул руку, но крупная капля крови сорвалась и упала на коробку. Через секунду появилась щель, обозначающая крышку.
- До банального просто. За все надо платить, не так ли?
Откинув крышку, Шерлок обнаружил книгу. Большую и устрашающе древнюю. Он извлек книгу, устроил ее на коленях и раскрыл где – то посередине. Страницы были испещрены непонятными и странными значками. С непривычки глаза заволокло туманом, когда туман рассеялся, незнакомые символы стали превращаться в знакомые буквы и складываться в понятные слова.
« Чернокнижник – маг, создающий сущности и их вызывающий. Не работает с мертвыми и нежитью, а лишь использует магию для создания определенных сущностей и призыва разного рода существ (духов, демонов, богов).
- Не работает с мертвыми, не работает с мертвыми… Это нам не подходит, Джон, Что там дальше? – как в бреду шептал Шерлок, лихорадочно перелистывая страницы.
- Ах, вот оно! Растворение во Тьме. Некромагия и Некротика… Я нашел, Джон! Я нашел!
А это мое картинко. Илюстрация к первому исполнению по данной заявке, которое мне очень понравилось.
спрячу под кат, потому что там голые люди
@темы: Шерлок Холмс, Мой арт, Доктор Ватсон, Фандомное, Фанарт, Фанфики
-
-
15.04.2014 в 21:02-
-
15.04.2014 в 21:03-
-
16.04.2014 в 09:38-
-
16.04.2014 в 10:32